ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА ЛЮБВИ

Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.

Его везли из крепости, из Бреста.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надежней места
Отныне в мире для ребенка нет.

Отец был ранен, и разбита пушка.
Привязанный к щиту, чтоб не упал,
Прижав к груди заснувшую игрушку,
Седой мальчишка на лафете спал.

Мы шли ему навстречу из России.
Проснувшись, он махал войскам рукой...
Ты говоришь, что есть еще другие,
Что я там был и мне пора домой...

Ты это горе знаешь понаслышке,
А нам оно оборвало сердца.
Кто раз увидел этого мальчишку,
Домой прийти не сможет до конца.

Я должен видеть теми же глазами,
Которыми я плакал там, в пыли,
Как тот мальчишка возвратится с нами
И поцелует горсть своей земли.

За все, чем мы с тобою дорожили,
Призвал нас к бою воинский закон.
Теперь мой дом не там, где прежде жили,
А там, где отнят у мальчишки он.
1941
К. Симонов

Постарела мать за тридцать лет,
А вестей от сына нет и нет.
Но она всё продолжает ждать,
Потому что верит, потому что мать.
И на что надеется она…
Много лет, как кончилась война,
Много лет, как все пришли назад,
Кроме мёртвых, что в земле лежат.
Сколько их в то дальнее село
Мальчиков безусых не пришло.
Раз в село прислали по весне
Фильм документальный о войне.
Все пришли в кино и стар, и мал,
Кто познал войну и кто не знал.
Перед горькой памятью людской
Разливалась ненависть рекой.
Трудно было это вспоминать.
Вдруг с экрана сын взглянул на мать.
Мать узнала сына в тот же миг
И пронёсся материнский крик.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Словно сын её услышать мог.
Он рванулся из траншеи в бой,
Встала мать прикрыть его собой.
Всё боялась - вдруг он упадёт,
Но сквозь годы мчался сын вперёд.
Алексей, кричали земляки,
Алексей, просили добеги.
Кадр сменился, сын остался жить,
Просит мать о сыне повторить.
Просит мать о сыне повторить,
Просит мать о сыне повторить.
И в атаку снова он бежит
Жив, здоров, не ранен, не убит.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Алексей, Алёшенька, сынок.
Алексей, Алёшенька, сынок
Словно сын её услышать мог.
Дома всё ей чудилось кино,
Всё ждала вот-вот сейчас в окно
Посреди тревожной тишины
Постучится сын её с войны.

Владимир Лифшиц.

БАЛЛАДА О ЧЕРСТВОМ КУСКЕ.

По безлюдным проспектам оглушительно-звонко
Громыхала – на дьявольской смеси – трехтонка.
Леденистый брезент прикрывал ее кузов –
Драгоценные тонны замечательных грузов.

Молчаливый водитель, примерзший к баранке,
Вез на фронт концентраты, хлеба вез он буханки,
Вез он сало и масло, вез консервы и водку,
И махорку он вез, проклиная погодку.

Рядом с ним лейтенант прятал нос в рукавицу.
Был он худ. Был похож на голодную птицу.
И казалось ему, что водителя нету,
Что забрел грузовик на другую планету.

Вдруг навстречу лучам – синим, медленным фарам –
Дом из мрака шагнул, покорежен пожаром.
А сквозь эти лучи снег летел, как сквозь сито,
Снег летел, как мука – плавно, медленно, сыто…

- Стоп! – сказал лейтенант. – Погодите, водитель.
- Я, - сказал лейтенант, - местный всё-таки житель.
И шофёр осадил перед домом машину,
И пронзительный ветер ворвался в кабину.

И взбежал лейтенант по знакомым ступеням.
И вошел. И сынишка прижался к коленям.
Воробьиные рёбрышки… бледные губки…
Старичок семилетний в потрепанной шубке.

- Как живешь, мальчуган? Отвечай без обмана! -
И достал лейтенант свой паёк из кармана.
Хлеба черствый кусок дал он сыну: - Пожуй-ка, -
И шагнул он туда, где дымила буржуйка.

Там, поверх одеяла, распухшие руки.
Там жену он увидел после долгой разлуки.
Там, боясь разрыдаться, взял за бедные плечи
И в глаза заглянул, что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант семилетнего сына.
Был мальчишка в отца – настоящий мужчина!
И, когда замигал догоравший огарок,
Маме в руку вложил он отцовский подарок.

А когда лейтенант вновь садился в трехтонку,
«Приезжай!» - закричал ему мальчик вдогонку,
И опять сквозь лучи снег летел, как сквозь сито,
Снег летел, как мука – плавно, медленно, сыто…

Грузовик отмахал уже многие вёрсты.
Освещали ракеты неба черного купол.
Тот же самый кусок – ненадкушенный, чёрствый –
Лейтенант в том же самом кармане нащупал.

Потому что жена не могла быть иною
И кусок этот снова ему подложила,
Потому что была настоящей женою,
Потому что ждала, потому что любила.

Грузовик по мостам проносился горбатым,
И внимал лейтенант орудийным раскатам,
И ворчал, что глаза снегом застит слепящим,
Потому что солдатом он был настоящим.

Вы знаете, в Москве в дни праздников проходит акция (уже второй год) - Георгиевская лента. На всех машинах были приколоты эти ленточки. Почти на ВСЕХ - дорогих и дешевых. Значит помнят люди, значит сопереживают. А сегодня увидела женщину с георгиевской ленточкой на сумке, а еще через десяток шагов - идет бомж и тоже с ленточкой, удивительно просто.

Будем помнить...

Война всегда начинается внезапно, хотя спустя поколение для историков она покажется неизбежной. В 1941 году началась самая страшная, самая близкая, самая дорогая — Великая Отечественная. Говорят, без огромных потерь нацистов было не остановить…

В Берлинской операции, в 1945 году, были задействовано свыше 2,5 миллионов солдат и офицеров, 6250 танков и самоходных орудий, 7500 самолетов. Потери оказались огромными: за сутки Красная Армия теряла, по официальным данным, более 15 тысяч солдат и офицеров. Всего советские войска в Берлинской операции потеряли 352 тысяч человек, в том числе 78 тысяч человек погибшими.

В ходе операции широко использовались танки в городе. В подобных условиях они не могли применить широкий маневр и становились удобной мишенью для противотанковых средств немцев. Это также привело к высоким потерям: за две недели боев Красная Армия потеряла треть участвовавших в Берлинской операции танков и САУ, что составило 1997 единиц. Также было потеряно 2108 орудий и минометов и 917 боевых самолетов. В результате советские войска полностью разгромили 70 пехотных, 12 танковых и 11 моторизованных дивизий противника, взяли в плен около 480 тысяч человек.

Но они отстояли для нас мир...

Со временем всё зарастает былью,
Что связано с минувшею войной,
Уж не приходят вдовы к надмогилью,
Траншеи битвы заросли травой.
Людская память вечно помнит милых

Отцов, мужей, любимых, сыновей,
Забыть она солдат войны не в силах,
Что жизнь отдали Родине своей.


Ведь только сердце помнит боль утраты
И чувствует, какая ей цена,
С полей сражений не пришли солдаты,
Их не убила в памяти война.


Они живые, словно в сорок пятом,
Забыть не могут ни жена, ни мать,
Хоть памятники есть везде солдатам,
Но некому уже их вспоминать.


Сыны полков - теперь седые деды,
Победный сорок пятый так далёк!
Прекрасный праздник - славный День Победы,
В сердцах нет боли, только холодок.

[bolutenko]
http://ab25.narod.ru

Помним
Давно умолк последний выстрел,
Последний стон сороковых.
Спешат года походкой быстрой,
И тает строй солдат живых.
За наши жизни умирали
Те, кто сегодня старики.
С последним выдохом кричали:
"Вперед!" - смертям всем вопреки.
От вражьих глаз прикрывшись веткой,
Он бить без промаха умел.
Лишь глаз, припав к винтовке меткой,
От напряжения немел.
Один... другой... их меньше, меньше,
Захватчиков земли моей.
И в майский день порою вешней
Не стало их. И мир светлей!
Пройти пришлось вам пол-Европы,
Чтоб их добить в норе своей.
Войной забрызганные тропы
Не заметает суховей.
И время всем в наш День Победы
Напомнить памятный глагол:
Врага, а это наше кредо,
Бить там, откуда он пришел!
Земной поклон, солдат, от жизни,
От всех, кого ты заслонил.
Ты спас свободу, честь Отчизны,
В потомках память заслужил!